История нидерландского барона ван Рипперда (р. 1680) могла бы войти в учебники по шпионажу как пример исключения из всех мыслимых правил.
История нидерландского барона ван Рипперда (р. 1680) могла бы войти в учебники по шпионажу как пример исключения из всех мыслимых правил.
Рипперд происходил из знатной, но обедневшей семьи. Свое образование он начал в кельнской иезуитской школе, однако в 1700 г. поменял веру, стал протестантом и поступил на службу в нидерландскую армию, Он принимал непосредственное участие в войне за испанское наследство и, успешно продвигаясь по службе, вскоре получил чин полковника. Позже был избран представителем провинции Гронинген в Республике Соединенных провинций (Нидерланды), Его безошибочное чутье в отношении торговой и финансовой политики, и прекрасное владение многими языками, позволяют ему и здесь найти свое место. Вскоре барон становится авторитетным экспертом и несколько позже (1715) послом республики Соединенных провинций в Мадриде. Но, оказавшись в столице Испании, Рипперд по собственной инициативе начинает двойную игру, причем его услуги Испании начинают перевешивать те, что предписаны ему по должности посла. Так, например, испанскому премьеру кардиналу Альберони он передает содержание разговоров своих коллег-послов. В результате в Гаагу поступают сигналы, один тревожнее другого, о его сомнительной деятельности, и в конце концов Рипперда отзывают из Мадрида обратно в Нидерланды.
В 1716 г. барон уходит в отставку, однако предпочитает остаться в Испании, и вскоре его уже видят советником короля Филиппа V. Он рисует перед его величеством смелые планы реформирования испанской ткацкой промышленности, получает высочайшее одобрение, едет в Нидерланды, где набирает ткачей и прядильщиков, устанавливает на испанских фабриках новейшее оборудование и постепенно становится все более важной особой при дворе. К его мнению прислушиваются и в политических вопросах. В беседах с королем Рипперд вновь и вновь повторяет, что для Испании был бы чрезвычайно полезен тесный союз с Австрией, традиционным противником Англии. Такой союз мог бы вынудить Англию вернуть Испании Гибралтар и остров Менорка. При этом испанской королеве Елизавете Фарнезе барон внушает, что самым верным путем для создания общих интересов Испании и Австрии был бы брачный союз. Совместными усилиями они вынашивают план женитьбы испанского инфанта Карлоса на Марии Терезии, дочери австрийского императора Карла VI. Поскольку последнему судьба не дала сыновей, Мария Терезия оказывалась наследницей всех габсбургских владений. А для того чтобы на всякий случай подстраховаться, при испанском дворе решают одновременно вести в Вене переговоры и о браке между Филиппом, братом Карлоса, с младшей сестрой Марии Терезии Марией Анной. В результате Рипперд направляется в Вену в качестве свата. Ему даны точные указания, какие земли требовать у Австрии в качестве приданого. В свою очередь Австрия получит существенные торговые преимущества, которые предоставит ей испанская сторона в своей огромной колониальной империи.
Официальная цель путешествия барона ван Рипперда - Санкт-Петербург, где он якобы должен набрать квалифицированных работников и специалистов по ткацкому делу.
Прибыв в Вену, Рипперд ни много ни мало выдает себя за брата Филиппа V, якобы направляющегося к Петру 1 в Санкт-Петербург. Таким образом, он легко добивается личной аудиенции у императора. Трудно понять логику авантюриста, и, главное, была ли его речь запланированным действом, или он импровизировал, но то, что он поведал его величеству, напоминало шпионскую дезинформацию одного против всех. Итак, по словам брата короля , французы предложили Испании завоевать принадлежащие Габсбургам Сицилию и Нижнюю Италию, в то время как русский царь и султан с помощью Франции готовят нападение на австрийцев, одни - в Силезии, другие - в Венгрии. Но на это коварное предложение, как заверяет встревоженного австрийского императора мнимый испанский гранд , его брат и король ответил решительным отказом. Самое удивительное, что Карл VI поверил россказням барона и согласился подписать два дружественных договора с Испанией. Первый касался мирных связей между Австрией и Испанией, а второй обеспечивал альянс между обоими государствами для защиты от нападения.
По поводу же предложенного брачного проекта император Карл заявил лишь одно: он не будет возражать, если одна из его дочерей, или даже обе, по достижении ими совершеннолетия пожелают выйти замуж за испанских принцев. У Рипперда был запас времени, так как старшей, Марии Терезии, было тогда всего восемь лет.
В мае 1725 г. в Аранхуэс, где находился испанский королевский двор, прибывает курьер из Вены и привозит два договора, В восторге Филипп V заказывает праздничную мессу в дворцовой капелле. В Лондон и Париж отправляются от испанского двора официальные уведомления о том, что между Мадридом и Веной заключен договор о дружбе. Договор о военном союзе с оборонительной целью остается государственной тайной. В строгом секрете должно оставаться и предварительное соглашение о будущем браке между наследниками той и другой державы. Уже в июне 1725 г. в Вене ратифицируют договоры с Мадридом. Одновременно Рипперд назначается на пост посла Испании. Король Филипп жалует ему титул герцога, и Рипперд становится грандом. Однако мадридско-венские секреты отнюдь не остались тайной для Франции и Англии. Британская секретная служба узнала об этом первой, и вполне вероятно, не без помощи солидной суммы, выплаченной лично представителю испанской короны Рипперду.
В начале ноября 1725 г. новоиспеченный испанский гранд и тайный агент
Англии празднует новую победу; император Карл дает окончательное согласие на будущий брак его обеих дочерей, которое пока должно храниться в строгой тайне. Принцесса Мария Терезия обещана в жены испанскому инфанту дону Карлосу в случае, если император Карл VI скончается, прежде чем она достигнет совершеннолетнего возраста.
В ноябре 1725г. Рипперд покидает Вену и отправляется в Мадрид. Испанская королевская супружеская чета готовит ему пышную встречу. За обедом, данным в его честь, Рипперд со свойственной ему самоуверенностью заявляет королю, что австрийский император желал бы видеть во главе испанского правительства не кого иного, как человека, чьей личной заслугой является заключение договора между Австрией и Испанией. После некоторого колебания король соглашается. Но Рипперду этого мало. Он выражает желание, чтобы отныне его именовали не иначе как всеобщий министр , и для него специально вводится новый государственный титул.
В январе 1726г. испанский король снова вынужден удовлетворить неуемные аппетиты герцога и назначает его параллельно военным министром и министром финансов. Помимо того, всеобщий министр исполняет обязанности государственного советника Кастилии. Сосредоточив в своих руках ключевые посты, Рипперд начинает непосредственно влиять на внутреннюю государственную политику Испании. Но всего этого ему опять оказывается мало. Рипперд объявляет Филиппу еще об одном пожелании императора Карла : видеть испанским послом при своем дворе сына его светлости герцога, которому к тому времени исполнилось 20 лет. Молодой человек тут же назначается испанским послом в Вене. А до сведения императора Карла доводится самым официальным образом от имени короля Испании , не имеющего, кстати, об этом ни малейшего представления, что его светлость герцог Рипперд не отказался бы от титула князя Священной Римской империи, если бы ему таковой предложили. И ко всеобщему изумлению, соискатель удостаивается и этого титула.
Столь невиданная карьера стала настоящей сенсацией в дипломатических кругах при мадридском дворе. Между тем над герцогом понемногу начинают сгущаться тучи. Император Карл явно не проявляет горячего желания пускаться в дальнейшие переговоры по поводу испано-габсбургских бракосочетаний, и более того, по его повелению австрийский посол в Мадриде Кенигсегг напоминает королю Филиппу об обещанных императору денежных суммах. Согласно договору Испания обязалась выделить Карлу субсидии на перевооружение армии и на то, чтобы он смог завербовать себе В союзники немецких князей. Испания в это время не располагала обещанным миллионом гульденов, а всемогущий Рипперд объявил, что вот-вот ожидается прибытие флота с серебром из Панамы. Однако уже в марте 1726г. австрийский посол Кенигсегг стал искренне сомневаться в том, что обещаниям герцога можно в полной мере доверять. Он отправляет в Вену срочного курьера и извещает о своих сомнениях.
11 апреля 1726 г. британский посол в Мадриде Стэнхоуп пишет в Лондон:
Здесь всеми делами заправляет министр, на чью честность никак нельзя полагаться, и что еще хуже: он редко действует по определенному, достаточно продуманному плану и поэтому часто оказывается замешанным в таких отчаянных спекуляциях, нелепость и невыполнимость которых очевидны любому, возможно даже и ему самому . Ситуация резко обостряется. Кениг-сегг добивается аудиенции у короля Филиппа и требует немедленной отправки субсидий в Австрию. Король не отказывается от обязательств, но дает понять, что просто в данный момент не располагает нужной суммой. Теперь уже Австрия опасается другой войны: до венского двора дошли слухи о том, что Мадрид ведет секретные переговоры с французами. Австрийский посол докладывает своему императору из Испании: Рипперд говорит о войне, как болтают в кофейнях иные литераторы, ничего в этом деле не смысля .
Но договор о дружбе между Испанией и Австрией ни одной из сторон не оспаривается, поэтому Вена продолжает нажимать на испанского короля, требуя выплаты обещанных субсидий. Между тем британский посол в Вене уполномочен заявить правительству Габсбургов о том, что, как ему сообщили из Мадрида, между Испанией и Австрией заключен тайный оборонительный союз с целью отвоевать Гибралтар и остров Менорка, а также для поддержки Остендской торговой компании. Австрийский канцлер граф Циндендорф после этого заявления вынужден настоятельно просить своего посла в Мадриде, чтобы тот в беседе с глазу на глаз категорически порекомендовал герцогу Рипперду быть более осторожным и сдержанным в выражениях .
Кенигсегг незамедлительно выполнил поручение. Рипперд извинился и заявил в свое оправдание, что он только хотел припугнуть англичан , и заверил посла, что субсидии будут выплачены уже в мае. Но, наученный горьким опытом, Кенигсегг больше не верит ни одному слову всеобщего министра и просит короля Филиппа о личной встрече.
Согласно придворному этикету эта аудиенция состоялась без свидетелей. В ходе беседы наконец выяснилось, что Рипперд многократно обманывал как одну, так и другую сторону. Возмущенный король дает слово послу лично позаботиться о выплате этих злополучных субсидий. Но оказывается, что испанская казна пуста. Филипп смещает герцога с поста министра финансов и отправляет в отставку, правда с ежегодной пенсией в 3 тыс. пистолей.
Уже вечером уволенный глава испанского правительства явился в английское посольство. Хотя до посла Стэнхоупа уже дошли слухи о падении всеобщего министра , но, увидев его в своем доме, он был сильно обескуражен. Рипперд просит политического убежища.
О чем шел той ночью разговор между двумя этими людьми, навсегда останется тайной. Можно лишь с некоторой степенью вероятности предполагать, что Рипперд раскрыл английскому дипломату множество секретов испанской политики. По-видимому, он рассказал и о тайных дополнениях к венскому договору, и о помощи, которую должен получить претендент на английский трон из дома Стюартов при испанском вторжении в Англию. Стэнхоуп, очевидно, был посвящен и в то, каким образом Австрия и Испания собираются поделить между собой провинции, которые Франция завоевала при короле Людовике XIV. Так или иначе, британскому послу была предоставлена чрезвычайно важная политическая информация, скорее всего, в обмен на право убежища в английской посольской миссии. Укрывшись на английской территории, Рипперд, по существу, совершил государственную измену.
Тем не менее он отважился направить королю Филиппу V письмо, в котором, в частности, говорилось о том, что ему не в чем себя упрекнуть и что он желал, решившись на такой шаг, всего лишь защитить себя от населения и от своих врагов . Он просил короля о милости выполнить две его просьбы: выдать ему заграничный паспорт, чтобы он смог возвратиться в Нидерланды, и выплатить единовременное пособие в размере 6 тыс. пистолей, каковые можно изъять из секретного фонда, предоставленного в его распоряжение в Вене. А он, Рипперд, обязуется со своей стороны дать исчерпывающий отчет по всем суммам, израсходованным им в Вене.
В ответ на такую наглость испанские солдаты, невзирая на отчаянные протесты посла, ворвались в английское посольство и увели господина Рипперда. Он был арестован и под строгой охраной доставлен в замок в Сеговии, в 70 км к северо-западу от Мадрида.
Сын Рипперда, испанский посол в Австрии, узнав о случившемся, пытался бежать из Вены. Попытка не удалась: канцлер Циндендорф арестовал посла и опечатал посольство. Канцлер тут же в категоричной форме потребовал от арестованного немедленных объяснений по поводу обещанных субсидий. Будучи загнан в угол, молодой человек признался, что получил более 200 тыс. дукатов и что остальная сумма находится у пражского купца по фамилии Мозер. Впоследствии удалось установить, что некий Ганс Генрих Хофф в Вене распоряжался по поручению Рипперда огромной суммой в 2,5 млн гульденов.
Удивительно, но Рипперд так и не попал на скамью подсудимых. В Мадриде, скорее всего, пожелали избежать огласки. В то же время сейчас уже не представляется никакой возможности установить, выдал ли бывший всеобщий министр английскому послу государственные секреты Испании, а если и выдал, то какие? Филипп V позволил распространить лишь официальное сообщение о том, что министр уволен со службы за разглашение некоторых секретных сведений .
Король предпочел оставить своего прежнего любимца коротать век в крепости и забыть о нем. Впрочем, пенсия ему регулярно выплачивалась. Супруга опального министра осталась в Мадриде, а его сын предпочел вести образ жизни богатого бонвивана в Вене.
А тем временем Рипперд, который умел быть неотразимо очаровательным, умудрился обольстить дочь коменданта крепости, и через два года, в октябре 1728-го, амстердамская Газет д'Амстердам поместила сообщение о том, что бывшему испанскому главному министру удалось благополучно бежать из крепости. Он якобы подкупил прислугу и охраняющего его капрала. Благодаря помощи тюремщиков и ловкости его отважного личного слуги, который улегся в постель своего господина и лежал там, изображая барона, побег прошел как по маслу. Узника хватились только на следующий день, когда он уже находился на территории Португалии. Из Лиссабона отчаянный беглец кружным путем через Лондон добрался до Нидерландов. В Гааге он свел знакомство с испанцем, сеньором Пересом, послом султана Марокко. Когда Пересу пришло время отбыть на родину, он предложил барону, с которым уже был на короткой ноге, составить ему компанию.
В Марокко в это время происходила смена правящей династии. Здесь развернулась ожесточенная борьба за власть, страну раздирали острейшие внутренние конфликты. Испания, желая усиления своего влияния в Марокко, решила извлечь для себя определенную выгоду из возникших беспорядков. Испанцы готовили экспедицию в Риф.
К тому времени Рипперд, согласно различным источникам, принял ислам и под именем Осман-паши командовал армией султана, которая должна была оборонять Риф от испанского вторжения. В одной из мадридских газет появилось сообщение о штурме марокканской армией города Сеута. Газета писала, что защитники крепости видели среди нападавших отряд в сотню всадников , который отличался от остальной конницы султана тем, что посадка всадников была типично французской, и, если верить здешним слухам, отрядом этим командует герцог ван Рипперд .
Даже находясь в конце своего жизненного пути, Рипперд умудрился дать повод для новой сенсации: он основал новую монотеистическую религию. Она соединяла моральные кодексы христианства, ислама и иудаизма. Умер Рипперд в 1737 г., как и положено мессии, - на руках своих последователей.
