Вероятно, первым документом, который свидетельствовал об интересе советской разведки к внешнему миру, было письмо Ф. Дзержинского, датированное началом 1919 года полпреду России в Турции, с просьбой помочь агенту ВЧК в этой стране. Понятно, что речь шла о посольской крыше. Параллельно ВЧК разведывательные структуры активно создавали вооруженные силы. Здесь существовали свои богатые традиции – военная разведка царского режима. Надо признать, что это была достаточно сильная и компетентная организация. Интересующихся отсылаю не только к архивным документам, но и к увлекательным романам или, как назвал их автор, «фильмам» Б. Акунина. Хочу напомнить и о том, что большевики за время работы в подполье и в эмиграции накопили богатый опыт подделки документов, конспирации, тайной пересылки и т.д. Существовала и мощная база для нелегальной работы – коммунистической России были готовы безвозмездно помогать десятки тысяч сочувствующих во всем мире.
Сохранились и документы, связанные с одним из первых перебежчиков. Капитан саперного батальона русской армии А. Смирнов был завербован Разведупром в 1920 году в Бутырке, куда он попал по обвинению в «контрреволюционной деятельности». Капитан поставил условие: сохранить жизнь братьям и матери. Смирнов успешно работал четыре года и заслуженно дорос до главы резидентуры в Финляндии. Однако выяснилось, что чекисты слова не сдержали и расстреляли одного из его братьев. Не стал держать слова и Смирнов, выдав финской контрразведке всю известную ему агентурную сеть. В советской России его заочно приговорили к расстрелу, и он стал первым из череды невозвращенцев, которые осуждались судами так жестко. Финны оказались добрее. Смирнов отсидел два года в тюрьме, после чего благополучно отбыл к родным в Бразилию, где его следы и затерялись.
Известен и первый случай ликвидации предателя. По указанию начальника иностранного отдела ОГПУ боевиками Германской компартии в августе 1925 года в Майнце был отравлен резидент в Вене В. Нестерович. Надо признать, что уничтожение предателей-невозвращенцев советскими спецслужбами считалось делом принципа. Таким же образом был отравлен И. Дзевалтовский (резидент в Прибалтике, 1925 год), сброшен с Эйфелевой башни (!) агент А. Биргер (1935 год), утоплен в море Г. Арутюнов-Агабеков (резидент в Турции, 1935 год).
По разным причинам изменяли эти люди. А. Смирнов оказался в тюрьме и таким образом сделал свой выбор. Дзевалтовский разочаровался в советской власти. Г. Арутюнов ушел на Запад вместе с любимой женщиной. Следует напомнить и о том, что террор 30-х годов серьезно отразился на закордонной разведке. Почти все отозванные в СССР разведчики погибли в застенках родного ведомства-Лубянки. Поняв, что их ожидает на Родине, не вернулись в эти годы в Москву Н. Рейсс (Порецкий), С. Гинзбург (В. Кривицкий). Это были крупные фигуры и охоту за ними вел отдел специальных операций НКВД. Кстати, одним из тех, кто выслеживал Рейсса, был муж Марины Цветаевой советский агент во Франции С. Эфрон. Когда местная полиция вышла на его след, Эфрону пришлось бежать в Россию, где он был позже расстрелян. В 1937 году в Париже был убит Рейсс, а Кривицкого достали в 1941 году в Вашингтоне.
Трудно оправдать эту жестокость, но не будем забывать, что те, кто бежал в Европу или США и получил там убежище, не был «белым и пушистым». Все они, находясь на службе в НКВД, участвовали в терактах, а «выбрав свободу», расплатились именами сотен агентов. Некоторые из выданных ими людей погибли.
Самым высокопоставленным из сотрудников спецслужб, бежавших в те годы, был начальник Дальневосточного НКВД Г. Люшков. В июне 1938 года, ожидая ареста, он пересек границу и оказался во враждебной стране. Вплоть до 1945 года Люшков работал на японскую разведку и даже стал автором весьма оригинального плана покушения на Сталина. Специально подготовленной диверсионной группой из русских эмигрантов планировалось убить Сталина во время приема ванн в сочинской Мацесте. План сорвался, а предателя, который много знал, в 1945 году хладнокровно ликвидировали японцы как отработанный материал.
Практически все невозвращенцы борьбу с режимом, со Сталиным проиграли. И только один из них, человек легендарной судьбы Л. Фельдбин (Орлов), сыграл вничью. В разные годы резидент в Берлине, Париже, Лондоне, Мадриде Орлов обладал информацией, способной разрушить практически всю советскую разведывательную сеть в Европе. Достаточно сказать, что он участвовал в вербовке «кембриджской пятерки» во главе с Филби, руководил работой «Красной капеллы» в Германии, знал о подготовке покушения на Троцкого. Наконец, под его началом трудился тогда еще молодой нелегал, а позже руководитель нелегальной разведки легендарный А. Коротков. Покидая свое последнее место службы – Мадрид, Орлов написал письмо наркому Ежову. Это потрясающий человеческий документ, когда опытный разведчик, поняв, что его готовятся насильно вывести в СССР, убедительно защищает себя. Более того, он предлагает Советскому правительству сделку: в СССР не трогают его мать, его самого не преследуют по всему миру, а он не откроет ни одного имени агента. Редчайший случай, когда обе стороны сдержали свое слово. Все известные Орлову агенты уцелели, а он сам умер в США в 1978 году в своей постели. Незадолго до смерти он встречался с оперативными сотрудниками КГБ СССР, благожелательно их принял, но предложение вернуться в СССР отверг.
О послевоенных перебежчиках и предателях, вплоть до наших дней, можно рассказывать долго. Как ни старался, но не смог найти среди них человека, искренне убежденного, что наш образ жизни им идеологически неприемлем. Честное слово, в этом смысле В. Буковский, не скрывавший своих взглядов, проживая в СССР и боровшийся за них, заслуживает большего уважения. Истории как под копирку: беспробудное пьянство, растрата денег резидентуры, неудовлетворенные амбиции, любовные подставы, жажда денег и как результат – вербовка. За редким исключением конец у этих людей тоже типичный. Ведь и у нас были свои люди в западных разведках, в том числе такие супершпионы, как Эймс, возглавлявший русский отдел ЦРУ, и Хансен, соответственно подразделение ФБР по борьбе с российскими шпионами.
Самыми серьезными агентами западных спецслужб были полковник ГРУ О. Пеньковский и генерал ГРУ Д. Поляков, служившие верой и правдой ЦРУ 20 (!) лет. Масштабы их предательства огромны. Очень большой экономический, военный ущерб мы понесли от работы Пеньковского. Что же касается Полякова, то если верить весьма осведомленным авторам Д. Прохорову и О. Лемехову: «за время работы на американцев Поляков выдал им 19 советских разведчиков-нелегалов, более 150 агентов из числа иностранных граждан, раскрыл принадлежность к ГРУ и КГБ около 1500 действующих офицеров разведки».
А ведь для многих людей это крах карьеры, невозможность когда-либо попасть за границу, потеря профессии, которой он отдал много сил, наконец, угроза жизни. Хорошо помню 1982 год, когда я жил во Франции во время учебы в Сорбонском университете. Как и другим советским аспирантам приходилось общаться с сотрудниками посольства в Париже, аккредитованными журналистами. Для нас стало шоком, когда французские власти выслали 47 советских дипломатов и журналистов. Я и сегодня убежден, что немалая часть из них не имела к разведке никакого отношения. Но кому-то во Франции было необходимо выслужиться, что-то доказать заокеанским партнерам. Среди высланных был и молодой тогда дипломат А. Авдеев. Через много лет французы дали ему агреман в качестве российского посла, тем самым косвенно признав непричастность к этой истории. Сейчас Авдеев министр культуры России. Что же касается «крота», который сдал более 400 агентов и 3000 страниц документов, то его звали полковник Ветров. Вернувшись в Россию, он запутался в своих личных отношениях с любовницей, убил ее и милиционера, случайно оказавшегося на месте преступления. Русский «крот» получил кличку «Фэруэлл» и стал героем французского боевика «Дело Фэруэлла», который вышел в прошлом году. В роли полковника КГБ снялся знаменитый Эмир Кустурица. Что интересно, никаких убийств любовницы в фильме нет, а есть только «отчаявшийся человек».
Иногда имя предателя узнается через много лет, когда о нем напоминает лишь могильный холмик. Так, только в 1985 году через два года после скоропостижной смерти бывшего сотрудника КГБ в Вашингтоне, Героя Советского Союза А. Кулака стало ясно, что это был многолетний агент ЦРУ под кличкой «Федора». На кладбищенской плите аккуратно стерли геройскую звездочку.
